А. Н. Бычкова

Омский государственный университет путей сообщения

Нравственные, общечеловеческие ценности как фактор развития воспроизводства основного капитала

Исследования, проводимые представителями разных экономических школ и в разное время в данной сфере, ставили перед собой одну цель, – объяснить условия, при которых возможно достижение стабильности и сбалансированности каждого этапа воспроизводственного процесса, включающего производство товаров, обмен, потребление, сбережение накоплений и инвестирование накопленных средств. Основные подходы к достижению этой цели были сформулированы в 17 – 19 веках в работах классиков экономической теории, таких как У. Петти, Ф. Кенэ, А. Смит, Дж. С. Милль, К. Маркс, Дж.М. Кейнс, В. Леонтьев, Й. Шумпетер и др. Среди множества объективных факторов, влияющих на процесс воспроизводства, ими были выделены и субъективные факторы. Так весьма интересно А.Смит трактует причину роста капитала. Он утверждает, что «капиталы возрастают в результате бережливости» [2, с. 345], и объясняет эту бережливость наличием «весьма могущественного начала, явным и очевидным интересом каждого отдельного человека (инвестора), которому когда-либо должна будет принадлежать какая-нибудь часть этого фонда (капитала)» [2, с. 346]. В своем труде «Основы политической экономии» Дж. С. Милль к факторам, влияющим на воспроизводство основного капитала, относил так называемые «естественные преимущества»; а также «безопасность нравов и воззрений, а не законов!» [3, c. 223]. Весьма интересна систематизация Дж. М. Кейнсом мотивов, побуждающих субъектов к сбережениям: «предприимчивость», «стремление к лучшему», «стремление к ликвидности», «финансовое благоразумие» [4, с. 108]. Дж. М. Кейнс указывал также, что сила этих мотивов может меняться в зависимости от характера существующих институтов, привычек, уровня образования, прошлого опыта, социальной структуры общества – факторов, подверженных медленному изменению в течение длительного периода [4, с. 109]. Австро-американский эконо­мист Й. Шумпетер рассмаривал проблему развития экономики, с точки зрения внедрения новинок и развития инноваций. По его мнению главной фигурой, осуществляющей новые «производственные ком­бинации», является предприниматель – человек, способ­ный к творчеству и риску, чью фигуру можно охарактеризовать как «инициатива, авторитет, дар предвидения» [5, с. 171]. Ни в одной работе экономистов прошлых лет не анализировался с таким пристальным вниманием человеческий фактор – предпринимателя и его уникальные способности, которые на самом деле являются единственным конкурентным преимуществом, отличающий один бизнес от другого. Альтернативный взгляд на причины экономических проблем предложил институционализм, основоположником которого стал американский экономист Т. Веблен. Институционализм поставил в центр исследований не «рационального», а «живого» человека и попытался определить, чем диктуется его поведение на рынке [6, с. 200]. Интересен анализ Т. Веблена движущих мотивов человеческого поведения, к которым он относит: «соперничество», «потребность в поддержа­нии существования и в увеличении материальных благ», «склонность к достиже­нию успеха и нерасположение к тщетности усилий» и т. д. Согласно логике Т. Веблена и его последователей неоинституционалистов («теория рационального выбора» Г. Беккера, «теория общественного выбора» Дж. Бьюкенена), способ мыш­ления, традиции, обычаи и привычки выступают как пер­вопричина социально-экономического развития общества. Реальные экономические отношения являются производ­ными от нравственных ценностей людей, механизм экономического развития складываются под воздействием непо­средственно экономических, а также социальных, политических, психо­логических, морально-этических факторов. Поэтому институты изменяются, так как по своей природе они представляют собой «привычные способы реагирова­ния на стимулы» или изменяющиеся обстоятельства [6, с. 200].

Выделение перечня субъективных факторов, обеспечивающих общественную динамику, необходимо дополнить анализом логики их влияния на экономические процессы развития для того, чтобы осмыслить причины построения неэффективной институциональной структуры инновационной сферы воспроизводства основного капитала, выявленные в ходе исследования экономических механизмов, лежащих в основе различных институциональных форм этой сферы [7, с. 14]. Несмотря на то, что в каждом рассмотренном в ходе анализа экономическом механизме, используемом в институциональном пространстве, интересы субъектов реализовывались в стандартных схемах взаимоотношений, работающих в разных странах и приносящих совершенно иные результаты для экономики этих стран, в Российской инновационной сфере их использование пока не принесло заметных, структурных перемен. Вероятно, в России существуют какие-то отличительные особенности или условия, которые не позволяют нам тиражировать на своей территории положительный опыт организации управления воспроизводством основного капитала на инновационной основе. В подходе к исследованию структуры экономических механизмов предполагается, что в основе экономической деятельности субъектов лежат их интересы. Поэтому для объяснения причин неэффективности институциональной структуры необходимо искать нечто, что определяет, влияет, а точнее сказать – искажает эти интересы.

Вернемся к результатам проведенного исследования: согласно характеристике институциональных отношений основная интенсивность взаимодействия субъектов институциональной структуры исследуемой области находится в звене распределения и перераспределения инвестиционных ресурсов [7, с. 11]. В этом звене работают венчурные фонды, специализированные фонды, целевые бюджетные и внебюджетные фонды, бизнес-инкубаторы, технопарки, электронные СМИ (электронные базы данных инвестиционных и инновационных проектов, методики презентации проектов для инвесторов и др.), консалтинговые компании и много других инновационных структур, а также активно используются такие институциональные формы как конкурсы, гранты, презентации. Такую творческую активность можно объяснить наличием яркого стимула в виде достаточно легкой возможности обеспечить доход бизнеса за счет комиссионных от посредничества между федеральным бюджетом и прочими субъектами данной сферы. В данном случае федеральный бюджет задает несовершенную систему стимулов. В рамках рационального выбора это вполне объяснимое поведение, но с точки зрения традиционной организации бизнеса, ориентированного на потребителя, такое поведение можно назвать оппортунистическим, потому что самыми незащищенными и нереализованными в данном случае остаются интересы инноватора, ради которого и создана была вся институциональная структура. Использование классического маркетингового анализа потребностей инноватора неизбежно приводит нас к выводу о необходимости создания комплексной услуги, заменяющей разрозненные и никак не связанные друг с другом институциональные формы, активное развитие которых в нашей стране приводит только к оттоку талантливых специалистов за рубеж из-за высоких трансакционных издержек продвижения инноваций на потребительский рынок.

Проявленный в данном случае оппортунизм субъектов, предоставляющих трансакционные услуги, можно объяснить ценностными категориями современного российского делового человека, активная деятельность которого направлена на реализацию только своих краткосрочных интересов в обеспечении своего финансового благополучия без учета интересов потребителя. Преобладающий в деловой среде России уровень культуры, тип мировоззрения определил характер институциональной структуры, которая как зеркало отразила особенности нашего современного ценностного базиса, который лежит в основе любого человеческого поведения, в том числе в хозяйственного, и формируется на основе культурных традиций в течение многих веков.

Как говорил К. Эрроу «во всяком обществе создаются ценности вне зависимости от интересов индивидов» [8, с. 7]. Эти общечеловеческие ценности определяют принципы и правила жизни людей в течение долгого времени (рис. 1). Основой общечеловеческих ценностей является культурное наследие, которое «во многих случаях будет определять успех и неудачу (людей)» [9, с. 35]. При этом, по мнению Д. С. Лихачева «культура – это огромное целостное явление, которое делает людей, населяющих определенное пространство, из просто населения – народом, нацией. В понятие культуры должны входить и всегда входили религия, наука, образование, нравственные и моральные нормы поведения людей и государства» [10, с. 94].

Рис. 1. Закономерность формирования и развития экономических явлений и процессов

Формирование интересов субъектов проходит стадию трансформации потребностей из бессознательного состояния в осознанную деятельность через мотивационную основу. Мотивы можно назвать конкретной формой реализации потребностей человека: например, потребности физиологические заставляют нас искать конкретные формы их реализации, например, в виде профессиональной деятельности. В свою очередь, проявление и реализация интересов экономических субъектов возможны при наличии двух условий: необходимых и достаточных условий реализации своих интересов, предлагаемых институциональной средой, а также наличии выгоды, которую можно было бы оценить каким-либо способом. Например, проведение выставок вакансий, формирует интерес участия в этих мероприятиях, т. к. появляется возможность выбрать для себя наиболее подходящую сферу профессиональной деятельности с повышенным доходом. Выбор зависит от уровня способностей и образования человека, от уровня его личной культуры, которая формируется в общекультурном пространстве страны.

Творческая и осознанная деятельность человека проявляется в проектировании, организации, использовании и совершенствовании различных экономических механизмов управления и взаимодействия (рис. 1). Это творчество опирается на научно-технический базис, характеризующий уровень развития страны в целом. Не все новые идеи приживаются в сообществе в виде институтов, а остаются лишь те, которые соответствуют интересам большинства и не противоречат традициям, нормам общества и согласуются с базисом – общечеловеческими ценностями. Таким образом, с учетом национальных особенностей в организации хозяйственной деятельности отдельного государства, сложившейся институциональной среды наиболее гибкие, соответствующие внешнему окружению и ценностному базису, экономические механизмы становятся основой институциональных форм и закрепляются в институциональном пространстве на долгое время, что и определяет особенности каждого этапа развития социально-экономической системы и нашего общества в целом. По мнению Д. Норта, главная роль, которую институты игра­ют в обществе, заключается «в уменьшении неопределенности путем установления устойчивой (хотя не обязательно эффек­тивной!) структуры взаимодействия между людьми» [13, с. 21]. На этой основе формируются тенденции в экономическом развитии государства, включая рассматриваемые процессы воспроизводства основного капитала.

С одной стороны в случае позитивной альтернативы, проявляющейся в согласовании институциональной структуры с базисом общечеловеческих ценностей, снижается степень неопределенности при принятии решений экономическими субъектами на любом уровне и формируются основы стабильности и доверительных отношений между субъектами, потому что ценностный базис помогает и «в идентификации целевых установок», и «формированию отношений предпочтения на множестве альтернатив», и «отделению реально значимой информации от сопутствующей», и «процессам выбора наилучшей альтернативы» – в решении проблем, указанных Клейнером Г. Б. как психологических факторов, которые могут нарушить рациональный выбор [11, с. 55].

С другой стороны в случае отступления от ценностных ориентиров в общественной жизни возможно возникновение и последующее наследование «неудачных институтов-правил» [14, с. 44]. Чем шире сегмент субъектов, которых поглотило это отступление от базисных общечеловеческих ценностей, тем ярче и масштабнее проявление не отдельных случаев, а тенденций в закреплении неэффективных институтов-правил (например, повсеместное проявление коррупции в России, криминальный передел собственности). Институциональная система способна гасить внут­ренние и внешние колебания за счет своей структуры и правил и обеспечивать устойчивое состояние, называемое «институциональной стабильностью, устойчивостью институ­циональной системы», согласованной с ценностным базисом. Но при изменении, искажении ценностной основы, изменяется и характер институтов. Эта логика согласуется с системным подходом, в котором устойчивость системы не тождес­твенна равновесию – «идеальному состоянию, недостижимому для сложной системы» [15, с. 31]. При этом отрицание вероятности достижения равновесия в экономической системе как стационарного состояния и утверждение о состоянии непрекращающегося движения экономики проводят нас в мысли о неизбежных опасностях «эффекта колеи» [16, с. 444]. Д. Норт пишет: «эффект колеи» не является «инерцией», он представляет собой ограничение возможностей выбора, существующих в настоящем, основанное на историческом опыте прошлого» [9, с. 83].

Зависимость от траектории предшествую­щего развития Нестеренко А. Н. называет хреодным эффектом, который означает, что «то или иное явле­ние может начать развитие по неоптимальному пути, причем, чем дальше продолжается такое развитие, тем труднее «свер­нуть» с выбранной траектории... Среда «канализи­рует» явление по первоначальной траектории» [17, с. 23]. Поэтому институциональные новации, к сожалению, не дадут существенных экономических результатов. Получение необходимых результатов возможно только при изменении ценностного базиса, восстановления культуры общества, подвергнувшейся изменению на определенном историческом этапе.

Логика объяснения процесса формирования и развития экономических явлений (рис. 1) подтверждает обоснованность выведения понятия «общечеловеческие ценности» из институционального окружения, что влечет за собой необходимость применении особых методов исследования современного состояния ценностного базиса для понимания особенностей культурного наследия общества – «необходимого условия для осуществления «выполнимых перемен» [9, с. 235]. В противном случае, как утверждал Д. Норт, «мы сильно рискуем, игнорируя его (культурное наследие) при принятии решений, рискуем провалом своих попыток повысить экономическую эффективность» [9, с. 224].

Предлагаемая закономерность формирования и развития экономических явлений и процессов (рис. 1) подтверждает сомнительность в результативности трансплантации импортных институтов на российском поле. Мнение Р. Гринберга о том, что иллюзией является «принятие в качестве руководства к действию текущих императивов Запада в целях достижения его экономических и социальных стандартов, а также абсолютизацию универсальных экономических закономерностей без учета специфики места и времени» [18, с. 7] можно подкрепить аргументом о необходимости совпадения или хотя бы частичной совместимости ценностных базисов и культур для успешной трансплантации институтов, что вряд ли осуществимо практически. Современный российский ценностный базис, управляющий нашими экономическими интересами, будет являться главным препятствием в приживлении даже самых эффективных западных институциональных форм.

Таким образом, для объяснения причин и анализа возможной будущей динамики и последствий изменения российских общечеловеческих ценностей необходима интеграция методологических возможностей таких наук как история, психология, социология, культурология, философия общества. При этом важно понимать, что ценностная категория может иметь весьма глубокие корни. Так Д. Норт, анализируя возможные источники ценностей и убеждений, относит к ним, например: религиозные источники, ссылаясь на М. Вебера и его работу «Протестантская этика и дух капитализма»; бережливость, трудолюбие, четность и верность А.Смита, оставляя при этом этот перечень открытым [9, с. 92]. Тесно связаны с темой такого исследования и идеи либерализма. Возможно, придется внимательно переоценить нравственные ценности либеральной модели, которую мы сегодня используем для государственного строительства [19, с. 17]. Тогда, вероятно, такое исследование поможет ответить на вопрос, заданный Д. Нортом – «как и при каких условиях люди создают условия, делающие возможным существование рынков с низкой стоимостью трансакций и растущим материальным благосостоянием» [9, с. 30]. А на текущий момент необходимо сделать главный вывод о том, что любые программы развития экономики и институциональной структуры должны основываться на изменении «качества социально-экономических отношений», основой которых является культурный, ценностный базис России [20, с. 16].

Библиографический список

1. Российский статистические сборники: Российский статистический бюллетень. Стат. сб. / Росстат. М.: 2011. № 2 (173), С. 8; Российский статистический ежегодник. Инвестиции в России Стат. сб. / Росстат. М.: 2009. С. 265; Российский статистические сборники: Россия в цифрах 2011. Стат. сб. / Росстат. М.: 2011. С. 38,74, 414, 417.

2. Смит А. Исследование о природе и богатстве народов / А. Смит / пер. с англ.; предис. В. С. Афанасьева. М.: Эксмо, 2007. 960 с.

3. Милль Дж.С. Основы политической экономии. В 3-х т. / Дж. С. Милль / пер. с англ. Общ.ред. А. Г. Милейковского. М.: Прогресс, 1981. Том 1. 494 с.

4. Кейнс Дж. Общая теория занятости, процента и денег / Дж. Кейнс. М.: Гелиос АРВ, 1999. 352 с.

5. Шумпетер Й. Теория экономического развития / Й. Шумпетер / под ред. А. Г. Милейковского. М.: Прогресс, 1982. 455 с.

6. Веблен Т. Теория праздного класса / Т. Веблен. М.: Прогресс, 1984. 368 с.

7. Бычкова А.Н. Экономические механизмы сферы воспроизводства основного капитала в промышленности России / А.Н. Бычкова // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Социально-экономические науки, 2011, выпуск № 1 . С. 5 – 15.

8. Гринберг Р., Рубинштейн А. Теория, инноваций и контуры будущей экономики в диалоге с Кеннетом Эрроу / Р. Гринберг, А. Рубинштейн // Вопросы экономики. 2010. № 10. С. 5 – 16.

9. Норт Д. Понимание процесса экономических изменений / Д. Норт / пер. с англ. К. Мартынова, Н. Эдельмана: Гос. Ун-т – Высшая школа экономики. М.: Изд. Дом Гос. Ун-та – Высшая школа экономики, 2010. 256 с.

10. Лихачев Д.С. Избранное: Мысли о жизни, истории, культуре / сост. Д.Н. Бакун. М.: Российский Фонд Культуры, 2006. 336 с.

11. Клейнер Г. Б. Эволюция институциональных систем / Г. Б. Клейнер / ЦЭМИ РАН. М.: Наука. 2004. 240 с.

12. Мескон М. Х., Альберт М., Хедоури Ф. Основы менеджмента / М. Х. Мескон, М. Альберт, Ф. Хедоури. М.: «Дело ЛТД, 1995. 704 с.

13. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики / Д. Норт. пер. с англ. А. Н. Нестеренко. М.: Фонд экономической книги Начала, 1997. 180 с.

14. Вишневский В., Дементьев В. Инновации, институты и эволюция / В. Вишневский, В. Дементьев // Вопросы экономики. 2010. № 9. С. 41 – 62.

15. Теория и практика институционального исследования. Коллективная монография. Омск: ООО «Издательство «Русь», 2008. 157 с.

16. Нельсон Ричард Р., Уинтер Сидней Дж. Эволюционная теория экономических изменений / Ричард Р. Нельсон, Сидней Дж. Уинтер. М.: Дело, 2002. 536 с.

17. Нестеренко А. Н. Проблемы институционально-эволюционной теории: Монография / А. Н. Нестеренко / Экономика и институциональная теория. Под ред Л. И. Абалкина М.: Эдиториал УРСС, 2002. 416 с.

18. Гринберг Р. С. Россия в начале ХХI века: экономический успех без развития и демократии? / Р. С. Гринберг // Вестник Моск. Ун-та. Сер. 10 Журналистика. 2006. № 2. С. 5 – 16.

19. Партриарх и молодежь: разговор без дипломатии. – М.: Даниловский благовестник, 2009. 208 с.

20. Инновационный путь развития для новой России: монография / Отв. Ред. В. П. Горегляд; Центр соционально-экономических проблем федерализма Института экономики РАН. М.: Наука, 2005. 343 с.